Форум

И повторюсь (что-то уберу, а что-то добавлю)! Тем более, что на родном форуме я этот отзыв не публиковал.
Сразу отмечу работу Зиновия Марголина. Десять баллов из пяти возможных! Браво, браво, браво! Спектакль приобрел стиль. (не в обиду стационарной версии). То, чем я восхищался в самом первом памятном буклете «Норд-Оста», в первой версии сайта www.nordost.ru, в оформлении первой программки – все это трогательно сохранено и очень бережно перенесено на сцену, первый – и самый удачный, на мой взгляд – фирменный стиль «Норд-Оста» получил свое второе рождение в новых декорациях.
Помнится, исполнительница одной из главных ролей жаловалась мне на декорации первой версии. Говорилось в первую очередь о невероятных размерах квартиры Татариновых: «Нет дома, нет уюта,»- сетовала она. Тогда я заметил (и до сих пор придерживаюсь этого мнения), что «дома» и не должно быть. Катя Татаринова чувствует себя неуютно в этом огромном, чужом ей «дворце» брата погибшего отца. В новой версии квартира еще прибавила в размерах за счет больших окон (моя трактовка прежней декорации живет и побеждает), но в то же время появился недостающий уют. При помощи всего лишь одной детали. Елка с площади оказывается в квартире Татариновых, где в предпраздничной суете Валька с Кирой вешают на нее последние украшения. Атмосфера уюта, этакого домашнего «предновогодья», на какое-то время «поселяется» на сцене.
Очень радует отсутствие задника-экрана и в связи с этим – всяких «мультимедийных примочек». Задний план решен гораздо сильнее, чем в стационарной версии. С задними раздвигающимися створками пришел объем. С новым расположением дорог – многоплановость.
Я всегда говорил – я не мультики пришел смотреть, мне театр нужен. С уходом проекций ушло кино. Пришел театр, чему я безумно рад. На театральность работают еще многие условности, которые я столь люблю и всегда приветствую. Вы не поверите, сколько этих условностей в сверхреалистичном «Les Miserables»!
Самолет, при появлении которого раньше я только снисходительно ухмылялся восторженной реакции публики, теперь просто «заставляет» всю сцену посадки в детском восхищении пялиться на сцену.
Покорен работой художника по свету. Все сделано в меру и очень-очень стильно (уж извините за это самое популярное в моем отчете слово!). Не так, как было после второй премьеры, когда, силясь увеличить позитивный посыл спектакля, авторы явно перестарались с добавлением софитов. Честно говоря, тогда с этими усиленными световыми решениями спектакль приобрел только нервирующее мельтешение с отвлекающим эффектом (О как загнул!). Теперь же во главу угла поставлен стиль. Который, опять же, во многом пересекается с прежнем стилем полиграфической продукции мюзикла, спасибо за это. К примеру, потрясающе светом сделан «эффект старого черно-белого кино», словно киномеханик начала прошлого века запустил застоявшийся старинный проектор.
Финал. Как-то меня напугали, что в новой версии он чересчур пафосный. Позволю себе не согласиться. Он просто очень романтичный и невероятно красивый. Правильное использование самолета в финале по воздействию на зрителя если не превосходит вздымающиеся льды, то уж совершенно точно ничуть не уступает им. Невероятный подъем в душе чувствуешь в нынешнем финале, как и при появлении шхуны. Не будем о ней жалеть, пусть этот красивый «трансформер» останется в памяти о стационарной версии.
Теперь по актерам. Вернее, по предпочтениям.
«Средняя» Катя. Влада Супряга (беспризорница в прежнем «Норд-Осте»). Сдается мне, эта девочка далеко пойдет. Во всяком случае, так хорошо не пел никто из прежних исполнительниц Кати в детстве. Я уже не говорю о безумном обаянии этой девочки-сорванца, которое запросто «долетало» до первого ряда бельэтажа, где я преуютно устроился на предпремьерном показе. Рекомендую всем для первого раза – лучше картинки вы не увидите ни с каких других мест.
Катя. Маша Шорстова. Ее игра стала много ярче и глубже, прежде (в оригинальном «Норд-Осте») меня привлекал только вокал Маши. Понаблюдайте за Машей хотя бы в сцене "Поминки", и вы будете покорены ее живой игрой. (Имею наглость отвлечь вас от страстного диалога Сани и Николая Антоновича).
Николай Антонович. Сергей Кудрявцев. Хорошо. ИМХО, его тембр голоса очень подходит к роли. В моем личном «Никант-параде» Сергей уверенно занимает вторую строчку – сразу за Николаем Антоновичем всех времен и народов Юрием Мазихиным.
Мария Васильевна. Оксана Костецкая. Браво! В ее вокале появились какие-то новые краски, теплые и душевные. Мне даже сначала не хватало ее привычной резкости в голосе, за которую – отличительную, своеобразную черту вокала Костецкой – я ее и полюбил. Но потом я оценил эту новую для Оксаны невероятную женственность в голосе. Спасибо за огромное удовольствие. И драматически Оксана великолепна, не зря ей восхищалась Катя Гусева в свое время.
Кораблев. Петр Маркин. Очень рад «укрупнению» роли Кораблева. Маркин теперь больше поет, и это здорово. Правда, немного непонятно «задирание» его партии в некоторых местах, ведь у Петра такие проникновенные «низы»!
Про «канонический образ» Сани ничего не скажу – по-моему, Богданов прежний, словно и не было перерыва.
Ромашка. Иван Ожогин. Он же Таттари, он же Мисс Лучезарная в некоторых показах российского «Чикаго». Вокал, пожалуй, лучший из тех, что «доставались» Ромашову до сих пор.
Ромашка - Алексей Бобров. Знаете, я раньше часто примерял эту роль на Боброва. Просто мне казалось, он внешне чем-то похож на Богатырева. Но, каюсь, сомневался – а вытянет ли драматически? Разухабистый артистизм Боброва, который мы оценили в Ироде и мэтре Тенардье, тут явно не катит. Зря переживал. В сцене блокадного Ленинграда, во время объяснения с Катей, и позже – в сцене «Крах» он показал самую сильную игру из всех Ромашовых, которых я видел. А своим умением держать паузы он переигрывает всех партнеров (это не мое мнение, но я с ним соглашусь).
Валька Жуков. Олег Голуб. Роль стала более продуманной, более подробной, детальной. Видно, что актер работал, искал, творил. И не зря, надо сказать – у Олега получился свой Валька, по моему мнению, превосходящий по убедительности первых исполнителей этой роли. Кроме явного и легко обозначаемого «ботанства» пришли более тонкие черты – ранимость, такая мечтательность, лиричность. Так же пришли «домашность» и хозяйственность. Его немые сцены с детьми просто высший пилотаж. Кроме того, у него полное взаимопонимание с Кирой – с самой первой встречи. Кира – Татьяна Колосова, просто молодец. Также из новых артистов выделю Константина Овчиннкикова (Пристав), по-моему, очень талантливый разноплановый актер. И огромные респекты Константину Ужве – лучший отец Григорьев из тех, что были!
Напоследок похвалю массовые сцены. Сначала ту, что я просто не переваривал в прежней версии – «Блошиный рынок». Новое решение просто замечательное. Сцена прибавила в драйве, в энергетике. Хит!
И спасибо за любимую «Пристань», которая осталась практически нетронутой. The Best из массовых сцен, бесспорно.
Про новые аранжировки. Большинство понравились, а чувственное «Танго Любви» так просто восхитило!